Hellsing: the Bird of Hermes

Автор: Алукард (который так и остался не Владом, а Владиславом в этом с позволения сказать произведении).
Рейтинг: PG
Пейринг: не на нем замешано, но - Андерсон\Алукард
Жанр: ангст
Отказ: укурок и в Африке укурок.
Фэндом: Хеллинг
Аннотация: понимание приходит после. А может быть, все бред.
Комментарии: примерно так напишется великий труд.
Предупреждения: смерть героя
Статус: Закончен
Выложен впервые: 11. 07. 08

Ретроспектива Дракулы.

Мы успели, в гости к Богу не бывает опозданий.
Так что же ангелы поют такими злыми голосами?..
*В. Высоцкий

"Прошло не так уж много времени с тех пор... около пяти минут. Я же все еще плачу. Почему? Все прах, тлен. Как он там говорил? Из праха ты вышел и в прах возвратишься. Так не будем же лить слезы, господарь! Мусорщик! Ничтожество!.."
Алукард стоял посреди побоища. В ушах звучали слова....
- Не плачь, демон.
Он и не плакал. Ему казалось, что он рыдает, но глаза уже были сухими. Вампир вздрогнул всем телом.
"Я сделал все, что мог."
Быстрая перемотка чуть больше, чем на сто лет назад...
"Тогда я тоже сделал все, что мог."
Мина... ужасное имя. Как там ее звали? Идиотично получалось - второй раз не суметь спасти того, кто тебе так дорог. Нет, позвольте. Третий. Нет, не третий. Четв... нет, пятый.
"Смешно..."
- Это было забавно.
"Оба - Мусорщики. Оба - чудовища. Нет, он был человеком... но я-то, я - когда стал монстром... и до сих пор влачу свое бездумное существование. А он - несколько минут назад... так где она, человеческая логика?.. Где вообще - логика?! Господи..."
Высший стоял на краю обрыва, огненные стекла очков уже давно разбились вдребезги, высокая фигура Вампира казалась выточенной из камня, а на лице пылали раскаленными углями глубокие, тоскливые глаза.
"Мне всегда лгут. Это нечестно."
На глаза снова наворачивались слезы, но сил плакать уже не было.
"Зверь."
Он думал, думал, и не мог придумать достойного себе оправдания. Две мысли, две каких-то отвратительных мысли кружили вокруг да около, но рассудок, воспаленный и измученный, отказывался допускать. А Алукард не очень-то рвался их сформировывать. В слова, фразы...
И помимо воли вставали перед мысленным взором картины из прошлого.
____________________
В воздухе витал аромат благовоний, смешанный с запахом мертвечины. Молодой человек стоял возле окна, задумчиво обозревая три кола во дворе замка, в котором находился. На них корчились воришки - один из них, Владислав знал, покушался умыкнуть из теплицы огурец. И чего эти огурцы всех так манили? Хватило, что нескольким слугам животы распороли из-за одного злоумышленника. Так нет же, не уймутся.
Что сделали другие два, княжич понятия не имел, но не сомневался - страдали за дело.
Поведя плечами, молодой человек, на юношеском подбородке которого смешно топорщилась мягкая, еще совсем незаметная бородка, а верхнюю губу украшал легкий едва видный пушок, продолжил задумчиво обозревать окрестности.
- Княже... - за спиной раздалась ненавистное турецкое лопотание и Сын Дракона резко обернулся. Перед ним стоял один из визирей турецкого султана. Тот самый, что...
Юноша побледнел и оперся руками на подоконник.
- Что тебе, Ахмед? - голос едва заметно дрогнул.
- Княже... дурная весть, княже, - как ни в чем не бывало продолжал Ахмед, стоя перед юношей. - Родичи твои... убиты. Отец и старший брат пали жертвами заговора.
Чтобы переварить услышанное сыну валашского господаря потребовалось несколько минут. В глазах помутилось, и вельможа, облаченный в яркие одежды, показался ему сплошным тошнотворным пятном.
- отец?.. Брат?!. - Едва слышно спросил княжич.
- Умертвили недруги... - развел руками визирь.
- Да кому?..
- Мадьяры, кто же еще...
- Мадьяры... - как эхо повторил Владиславус, выпрямляясь и отрешаясь от всего бренного. По щекам покатились первые слезы. - Мадьяры.

______________________

"Зверь. Зверь во мне."
______________________

"Влад Воевода милостью Божьей господин земли Унгровлахии"
Печать лежала на столе. Его печать. Окно горницы распахнуто... ветер трепал листы бумаги, неплотно прижатые книгой. Влад стоял в центре комнаты, огромными, безумными глазами глядя, как по небу плывут серые тучи.
- Жизнь моя... любовь моя... - шептал он помертвевшими губами, но ни звука не вырывалось из горла. Господарь будто бы онемел. А потом, как раненый зверь метнулся к подоконнику...
Она лежала там, внизу, стройная и маленькая, словно драгоценная новая игрушка, сломанная и растерзанная острыми камнями. Тело не унесло водой, но волны смыли с ее чела кровь и теперь эта мертвая красота влекла... влекла за собой, вниз.
- Господи.. господи... будь ты проклят, Бог!.. - и снова ни воплей, ни слез... хотя это только кажется, потому что он ослеп, оглох, лишился дара речи. Лишился всего, отпущенного ему Господом, безжалостным и ужасным. А лицо уже все мокрое, и по роскошным густым усам катятся соленые капли.
- Я отомщу. Я отомщу!.. - Владислав заломил руки, а с губ готов был слететь, помимо сотни тысяч проклятий небу, один единственный вопрос - а за что?..
За что...
Разве мало было крови пролито во славу Христа? Или - Креста?..
Разве мало было отнять отца и старшего брата, разве мало было великомучеников - сотни, тысячи! Церкви - все во славу Его. Всевышнего.
Он совершенен, и оттого Небо глухо.
Дракула взвыл, воздев руки со скрюченными пальцами к Небу.

_____________________

"Черна душа моя, Господи. Твоею милостью."
_____________________

Столько веков страдания, отрешения, ожидания. Ради чего? Чтобы этот человек сказал:
- Ты проиграл, граф. Нет больше твоих верных слуг и твоего княжества. И нет Печати твоей на челе ее.
"Проиграл"
- Ты слышишь меня?? - и снова удар острым деревом, и нет сил сопротивляться. Смерть приходит всегда незваной... или не всегда?.. Какой же смысл жить?
Теперь...
"Но я хочу... хочу жить..."
Последнее усилие, чтобы не потерять сознания.
"Я не смог... не смог сберечь... не моя... я столько ждал..."
Ван Хеллсинг словно читает мысли. А как иначе объяснить, что он с такой злобой встряхивает окровавленного Влада за ворот плаща, вбивая, проталкивая кол в самое суть?.. Сердцевина. Зло.
Запах кладбищенских трав и запах крови. Крови Высшего. А потом - все. И милосердная пелена на глазах. Вот она, Божья милость.

_____________________

"Кровь - это жизнь. Видишь, ее нет совсем. А значит, нет и жизни."
_____________________

- А ты рассыпался. Даже не у меня на руках.
Мысли перепутались, а потом стали на удивление ясными, кристальными.
- Да за что же мне это все?!!!! - на эти слова он отважился лишь в одиночестве, ибо знал, знал - заслужил. И не выслуживался, да заслужил. Так можно заслужить бранную эпитафию на могилу.
Предчувствие близкой смерти уже не так угнетало его.
Заслужил.
- Если я умру, если я все-таки умру, я не отрекусь от своих слов. Будь ты проклят, Бог!.. E Nomine Patre! Et Fire! Et Spirite Sompre!!
Обе мысли все же достигли его сознания – единовременно.
«Со мной рядом все, кто мне дорог, умирают.»
«Это ведь я его убил. Своими руками.»
И безумный смех. Длинные густые черные волосы растрепал ветер, пропал плащ с высоким воротом, и шляпа, прятавшая его лицо, и очки, скрывающие глаза, давно рассыпались на кусочки. Гибкий доспех лег на тело, как чешуя. Сын Дракона улыбался.
Низко над землей нависали черные тучи.
Турки называли его Казыклы.
После смерти его нарекли Цепешем валахи.
А звался он - Владислав Дракула.
И меч этого чудовища блестел, отражая ясные зеленые глаза, которым уже никогда было не увидеть земного солнца.